Грех фильм андрея кончаловского
Тексты Анастасия Сенченко. В фильме практически нет женских ролей, а те, что есть, — без слов. Потом удивляются - отчего он всегда один и ведет себя как безумный.
Он не хочет «позориться», не может оценить дело своих рук, и лишь когда ученик мастера находит его и сообщает, что Папа восхищен его работой, он дает увести себя к людям, встречающим его как рок-звезду. Символично, что премьера фильма состоялась на международном кинофестивале в Риме, однако многих критиков удивило, почему картина не была показана в Венеции. Кто-то считает, что жюри одного из главных мировых фестивалей посчитало качество фильма недостаточно высоким, кто-то намекает, что после подарка Путина «премьерность» фильма была нарушена по правилам фестиваля фильм должен быть показан на смотре впервые , по официальной версии, «Грех» просто не был готов хотя Путин подарил папе фильм в июле, а фестиваль проходил в начале сентября.
В фильме практически нет женских ролей, а те, что есть, — без слов. В картине, где большинство ролей исполнили итальянцы, молчаливые женские роли были отданы русским: небольшую эпизодическую роль «Дамы с горностаем», словно вышедшую с картины другого гениального современника, Леонардо да Винчи, сыграла Юлия Высоцкая, а роль девушки, вдохновившей мастера на «Пьету», исполнила российская модель плюс-сайз Александра Дейнега.
В кинотеатре перед зрителем предстает практически квадратная картинка: фильм снят в формате 4Х3 — подобно старым фильмам и большинству художественных полотен. Порой и правда не понятно, картина перед зрителем или фильм, когда камера оператора Александра Симонова, с которым Кончаловский работал и на предыдущих своих картинах «Рай» и «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына», как бы зависает, демонстрируя пейзажи итальянских гор и красоту творения рук человеческих — выдающиеся скульптуры из камня.
Спасение от грязи человеческой жизни, в физическом и духовном плане, Микеланджело, находит в общении с Данте, своим кумиром, который является ему в видениях, почти ничего не говоря и призывая художника только к одному: «Слушай!
Фильм Кончаловского, конечно, не байопик и не историческая зарисовка, это конец главы, начатой 50 лет назад, и посвященной осмыслению жизни творческого человека, его силы и слабости, страхов, недостатков и источника гениальности, и в этом смысле — размышления летнего режиссера о самом себе. Будет мраморная рифма и к металлу «Колокола», но без надмирных проекций. Кончаловский с Тарковским ни в чем не схож, и вместо метафизической бездны его героя ждут житейские закоулки и тупики, которые тот, невзирая на склонность к Данте, обходит совершенно в духе Боккаччо.
Даже ключ к предательству немецкого подмастерья — отборная цитата из «Декамерона». Из проверенных приемов и нового материала в фильме с обманно патетическим названием проступают эксцентрические черты плутовской комедии о горемычных похождениях Буонарроти среди грехов, чертей и похожих на них благодетелей. У Кончаловского резчик «Давида» и «Пьеты» превосходит непрезентабельностью Джотто в «Декамероне» Пазолини, чей подмастерье смеется: «Учитель, разве, встретив тебя под дождем на дороге в таком плачевном виде, мокрого и в жалких обносках, можно вообразить, что ты знаменитый на всю Италию художник?
Нелепый, как самогонщица Клячина из русских девяностых, так же на ходу костерившая «демократию», «свободный рынок» и трезво замечавшая, что кругом «пьянь да ворье», он слагает филиппики против родины, и пока грязные ноги месят прах, думы его высоко. Фильм полон подобных контрастов и комических несоответствий. В центральной сцене образ мелкой человеческой фигуры подле колоссальной каменной глыбы взят, кажется, из сонета самого Микеланджело:. Хлипкий человек уперся в глыбу мироздания, белую, как сахар, непроницаемую, как мрамор, ни сдвинуть, ни познать.
Всяк волен извлечь из нее ту или иную форму, как слепые на ощупь облекали в слова слона, получая на выходе змею или веревку. У Микеланджело выходила как живая человеческая плоть, дерма, сухожилия, а должен был, ему казалось, — Бог. Забормотанное репризами мелких грешков это чувствительное противоречие разрешится в финале.
Незадолго до того Кончаловский цирковым приемом покажет мельком исторически достоверного слона папы Льва Х. Стэнли Кубрик в «Космической одиссее» водил вокруг черного камня бессмысленных обезьян для пробуждения в них самосознания. В «Грехе» вокруг белого камня суетятся люди, по-прежнему беспомощные. Анаграмма черного монолита, сделавшего из обезьяны человека, этот белый параллелепипед теоретически делает человека богом, поддерживая в нем творческий огонь.
Только горестный плут Микеланджело не уверен в своей божьей искре. Собственные труды, включая Моисея, уже высунувшего из мрамора мощное колено, его не убеждают. Был бы Данте, он бы подтвердил. Герой полирует колено, взывает к духу Алигьери, простодушно клянчит — покажись, мол, где ты?
Разве что в шкаф со свечкой не залезет. Разговор с вечностью не клеится против всех канонов этого почтенного жанра. Вместо русского космизма — балаган, бред наяву или ночной кошмар.
Гений у Кончаловского — смешной человек и волнуется по смешному поводу: сойдутся ли гений и благодать? Сонеты Микеланджело и площадная поэтика Кончаловского — вещи, как будто несовместные, но она, пожалуй, единственный способ ходить по земле, когда вокруг сплошная божественная вертикаль.
Чтобы адекватно разместить ее в кадре, выбран практически квадратный формат вместо широкоэкранной фрескоподобной простыни анаморфота. В остальном фильм бежит возвышенного, предельно заземлен и нарочито антиинтеллектуален. Зато экстремально живописен. Статичные мизансцены, выстроенные в глубину, воспроизводят канонический объем и чуть не уют ренессансной картины с непременной далью в окошке на третьем плане, лошадиным крупом в проеме дверей, в полном соответствии с только что добытой у природы перспективой арок и в точку сходящихся пространств.
Курьер Драма.
.jpg)
Закон племени Мультфильм. Пять вечеров Драма. ТАСС уполномочен заявить… Драма. Фильм 1 Фантастика.
Андрей Рублев. Фильм 2 Драма. Фильм 1 Драма. Создатели и актёры.
Альберто Тестоне. Якоб Диль. Франческо Гаудиелло.
