Алексей лушников личная жизнь
Материалы ХII международной научно-богословской конференции «Актуальные вопросы современного богословия и церковной науки». По- этому он считает Церковь единством харизматической жизни [Флоровский, ]. Инженерная педагогика.
У Оригена это один из терминов, обозначающий наличие прикровенного духовного смысла священного текста, которое сокрыто под покровом буквы. Для оты- скания этого смысла толкователь должен приложить большое усилие и труд.
В чет- вёртой книге «О началах», Ориген анализирует смысл пророчеств об Израиле и Иудее и восходит к их духовному смыслу, используя свои ключевые термины. Характер понимания их представляется нам таким.
Слово Божье возвещает, что Бог избрал для Себя на земле некоторый народ, который и называется в Писании очень многими именами.
Так, весь этот народ называется Израилем, называется также Иаковом. После же разделения во времена Иеровоама, сына Новатова, десять колен, подвластные Иеровоаму, стали называться Израилем, остальные же два и колено Левино, управляемые царями из семени Давидова, стали называться Иудою.
А всё то место, какое зани- мал этот народ и какое было дано ему Богом, называется Иудеей; столица ее — Ие- русалим, — конечно, столица тех многих городов, имена которых рассеяны в Пи- сании повсюду, в одно же избраны в книге Иисуса Навина. Но суждение об иудее основывается на скрытом внутреннем призна- ке , нужно думать, что, соответственно телесному народу иудейскому, существует и некоторый народ [иудеев в тайне], у которых душа приобрела это благородство по некоторым неизреченным основаниям.
Кроме того, многие пророчества говорят об Израиле и Иудее, возвещая им будущее. Если же обетования духовны, хотя и возвещаются через чувственные вещи , то и те, кому даны эти обетования, — не телесны. Плотские израильтяне восходят по про- исхождению к народным родоначальникам, родоначальники к патриархам, па- триархи к Иакову и его предкам.
Ведь всякое происхождение племен в самой глубине началось от Христа в той же мере, в какой и от Бога всяческих, потому что Христос после Бога и Отца всех, также служит отцом всякой души, как Адам есть отец всех людей» Origenes, De principiis, , IV, 3, 6; Ориген, О началах, , — В своих сочинениях и, в частности, в «Гомилиях на Иеремию» Ориген использует данный термин в таком же значении, что и в сочинении «О началах».
Здесь Ориген употребляет данный термин и производные порядка тринадцати раз. В IV гомилии Ориген обращается к тому же повествованию об Израиле и Иуде, которое было при- ведено выше, видя в этом некое таинство, данное в священном тексте. Тема «Иуды», из колена которого «воссиял» Христос Евр и христиан как вышедших из «колена Иудова», т. Впо- следствии александриец в разных местах касается экзегезы данного повествования. Исходным пунктом для такого толкования послужили слова Иеремии: «Слушайте слова завета сего и скажите мужам Иуды и живущим в Иерусалиме» Иер Сначала Ориген обращается к истории разделения Иуды и Израиля и прибегает к историче- скому разбору событий.
Он сразу намечает свой замысел для расширения своего толкования, переходя от Иуды и иудеев ко Христу и христианам. Такой ход мысли Ориген наметил ещё в начале гомилии, когда был прочитан весь предполагаемый для толкования текст из книги Иеремии Иер — I, , — IV, 1. I, , IV, 2.
Данный отрывок методологически перекликается с вышеприведённым текстом.
С его помощью Ориген стремиться найти таинственный смысл сказанного Иеремией об Иуде с последующим обращени- ем к тексту «Послания к Евреям»: «Ибо известно, что Господь наш проиходит из колена Иудина» Евр Слова читаемого, т. Ориген убеждён в на- личие такого смысла в священном тексте, поскольку это слово Божие и даже самое простое повествование несёт в себе глубинное таинственное раскрытие.
Множество Израиля отпало, но «по избранию благодати сохранился остаток» Рим IV, 2 в повествовании о пророке Илии: «Я соблюл Себе семь тысяч мужей, которые не преклонили колена Ваалу» Рим и у апостола Павла: «Так и в нынешнее время, по избранию благодати, сохранился остаток» Рим Здесь Ориген употребляет форму наречения, чтобы показать таинственный характер данного повествования и его духовный смысл. В другом месте говорится о наказании за нарушение закона в контексте тол- кования места из Иеремии: «И будет, в те дни, говорит Господь Бог, не поражу вас до конца» Иер Эти наказания Ориген относит и к христианам.
Для объяснения данного текста Иеремии александриец использует текст книги Левит: «прибавлю вам ударов всемеро» Лев , который, по мнению Оригена, также говорит о наказани- ях: «первом», затем «втором», «третьем», которые доходят даже до «седьмого», т. VIII, 2 наказания грешников, о котором говорит здесь Иеремия. В дополнении к этому можно употребления терминов «духовный» и «чувствен- ный» по отношению к смыслу Священного Писания. Мы находим схожее направ- ления мысли Оригена.
IX, 1. Иеремия называет Египет «железной печью» Иер III, 3 и т. Здесь Ориген берёт традиционную тему, которая была хорошо из- вестна и использовалась Филоном и Климентом Александрийским [Lubac, , —]. I, I, 8, 48; 16, 45; VI, 3, 2.
II, I, 7, 5; IX, 1, 2. IX, 2. Противопоставление «духовного» и «телесного» всегда явно присутствует в текстах Оригена. Этот метод в своих посланиях применял и апостол Павел.
Это касается как нравственного аспекта христианской жизни, где духовное превалирует над «телесным» или «плотским», так и экзегезы подобных мест св.
Вот некоторые примеры: «Ибо живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу — о духовном» Рим ; «Усердствуют, да и должники они перед ними. Ибо если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послу- жить в телесном» Рим ; «Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?
Сам Христос называется «духовным камнем», из Которого «все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного после- дующего камня; камень же был Христос» 1 Кор На этом основании «буква», как телесное противопоставляется «духу»: «Он дал нам способность быть слу- жителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух жи- вотворит» 2 Кор Мы, исходя из темы исследования, более обратим внимание на экзегезу.
Данный метод широко употреблялся отцами Церкви и христианскими авторами. Ориген в данном случае не исключение. Термин «духовный» у апо- стола Павла является синонимом других терминов, выражающих возвышенное понимание текста Священного Писания, противоположного «телесному» или бук- вальному, т. Всякий христианин не может оставаться в этом «духовном Египте», страны греха, но должен выйти из него.
Таким образом, тот Египет, о кото- ром говорится в Ветхом Завете, есть «чувственный» Египет, где пребывал в рабстве еврейский народ. Египет, в котором пребывают христиане, следует понимать «ду- ховно», поскольку это рабство греху. Как видим, Ориген использует здесь два про- тивоположных по значению термина для истолкования образа Египта, что предпо- лагает два уровня толкования данного места книги Иеремии. Избирая такой подход и терминологию, Ориген стремиться указать на аналогию исторического события, имеющего реализацию в духовном смысле по отношению к христианам, которые имеют непосредственное отношение к колену Иудову через Христа.
Этот термин может указывать и на некое иносказание, символ или метафору. IV, 5. Таинство всегда связано c попыткой его раскрытия и здесь Ориген использует разную терминологию, среди которой в «Гомилиях на Иеремию» отсутствует термин «аллегория». В первой гомилии Ориген обращает особое внимание на соотношения образа Иеремии и Спасителя, поскольку каждый пророк есть образ Христа. Ориген обращается к первым стихам книги Иеремии, которые особо важны: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя.
А я сказал: о, Господи Боже! I, I, 5 , поэтому предлагает вышеприведённые места из книги Иеремии, относить в полной мере и к Спасителю.
Однако Ориген не был бы Оригеном если бы не объяснил все противоречия и нюансы такой экзегезы. Он обращается к слуша- ющим его как бы с вопросом: если Иеремия символ Христа, то как можно относить ко Христу всё в полной мере, например, фразу: « Я не умею говорить» Иер , что не- возможно для Бога и к Иеремии: «Я поставил тебя в сей день над народами и царства- ми, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать» Иер , что может быть присуще только Богу, но не человеку.
Мы не будем приводить здесь всех рассуждений, к которым прибегает Ориген, скажем лишь то, что применение термина «символ», что и является целью нашего анализа, выражает всю полноту взаимодействия образа Иеремия — Христос.
Иеремия учился говорить, как и всякий ребёнок и Христос также, рассуждает Ориген, будучи истинным человеком, родился младенцем и учился гово- рить. Следовательно, «не умею говорить», можно в полной мере отнести и к Спасителю. То же самое можно сказать и о фразе: «искоренять и разорять». Это может только Бог, но Иеремия получил дар слова, чтобы этим словом совершать пророчества и разру- шать то, что противно Богу словом.
Поэтому и он имел силу делать это, символизируя Христа. Иными словами всё, что сказано Иеремии может быть сказано и по отношению ко Христу. Таким образом, Иеремия таинственно здесь символизирует самого Христа. III, 8. Последний был таковым, когда «снимал покрывало со своего лица», обращаясь к Богу. Равно как и, когда не об- ращался, имея покрывало на лице, также был «символом» народа, который не об- ращался к Богу. В рамках толкования вышеприведённого стиха из книги Иеремии Ориген на этом примере с Моисеем показывает, что есть люди, которые обращаются к Богу, а есть те, которые «уснули в мерзости».
Эта мерзость и есть то покрывало, находящееся на их лицах. Таким образом, Моисей, по толкованию Ориген, являлся символом как народа обращающегося к Богу, открывая своё лицо, так и, напротив, когда закрывал, тех, которые не обращались к Нему.
В десятой гомилии Ориген обращается к толкованию одного из мест книги Иеремии, где говорится о «древе», вложенном «в хлеб» пророка: «Они составля- ют замыслы против меня, говоря: вложим древо в хлеб его» Иер Упоминание о «древе» и «хлебе» рассматривается Оригеном как возможность найти в данном тексте связь с новозаветной тематикой: «древо страдания», т.
Для толкования данного места Ориген приводит и другое текст, где есть упоминание о «древе», Моисей «бросил древо в воду, и вода сделалась сладкою» Исх Этот стих также имеет символи- ческое значение, если рассматривать его в контексте новозаветных событий. Выше мы видели, что сам пророк Иеремию является «символом» Христа. Здесь данный термин употреблён в точно таком же значении.
В первом случае — это текст Священного Писания, который подтверждается другим текстом. Чаще всего Ориген видит корреляцию нарративов Ветхого и Нового Завета, где новое актуализирует ветхое, образ обретает реальность.
Случаи использования символа из текста Ветхого Завета в соединении с новозаветными событиями являются наиболее понятными и применяются Оригеном более других. Источники и литература Источники 1. De principiis — Origenes. Leipzig: J. GCS; Bd. Husson et P. SC; vol. О началах — Ориген. Литература 6. Oxford, Clarendone Press, Lubac de — Lubac de H. Histoire et Esprit. Aubier, Editions Montaigne, Paris, Monaci Castagno — Monaci Castagno A.
Monaci Castagno. Deacon Sergey Kozhukhov. The method and approach of applying these terms are analyzed. The author comes to the conclusion that with the help of them, Origen finds the hidden meaning of the sacred text, reveals its connections, analogies, going back from the «letter» to the «spirit». Богословие также нуждается в исследовании собственных методов, главным образом, с целью понимания истинности своего развития и защиты от ошибочных и ложных учений.
В статье рассматриваются главные доминанты методологии ортодоксального направления мысли в первый период столкно- вения с арианским учением. Писание источником своего учения, тогда как богословие свтт. Александра и Афанасия Александрийских, опираясь на апо- фатический способ восприятия догмата, используют библейские тексты в каче- стве основного источника вероучения.
Ключевые слова: богословская методология, история догматической мысли, арианство, триадологические споры, апофатический метод, сущность, ипостась, единосущный.
При изучении богословской методологии, ее формирования и становления в исто- рии христианской мысли кардинальное значение имеет IV век — эпоха триадоло- гических споров.
И здесь первостепенную важность имеет богословская оппозиция арианству со стороны т. Спасский замечает, что учение Ария о тварном Логосе подрыва- ло «ту философскую почву, на которой построена была оригеновская логология, и требовала радикальной переработки всего до-никейского богословия» [Спасский, , ]. Заметим, что к тому времени большинство восточных епископов имело образование как раз «в традициях оригеновской школы» [Бриллиантов, , ].
Более того, по выражению прот.
Флоровского, арианство «ниспровергает все дело Христово» [Флоровский, , 44]. Поэтому арианский кризис ставит христианское богословие в такое положение, из которого невозможно было выйти путем ис- ключительно критики, в этой критике одновременно должен был присутствовать новый богословский синтез, дерзновение мысли и, соответственно, обновленный методологический базис.
Все это, безусловно, последовало, но не сразу и не быстро. И поэтому задача нашего доклада будет ограничиваться кратким обзором тех мето- дов ортодоксальной линии богословствования, которые возникают в самый момент реакции на арианскую ересь. Учение александрийского пресвитера Ария, согласно историку Сократу, было вы- явлено на богословском диспуте при еп. Александре Александрийском Сократ Схо- ластик, , Опираясь на некоторые сведения Евсевия Кесарийского, Я. Пеликан предполагает, что спор начался с толкования известного места из Прит —31, где по переводу LXX Премудрость называется созданной [Пеликан, , ].
И хотя эта последняя интер- претация, подхваченная и каппадокийскими отцами, по исследованию прот. Сергия Булгакова, является весьма трудной для понимания [Булгаков, , ], тем не менее она более удовлетворительна, чем арианское буквальное принятие слова «создал», хотя бы потому, что учитывает более широкое семантическое поле данного слова в Священном Писании. Так, свт. Афанасий приводит по LXX отрывок Ис —20, где царь Езекия применяет глагол «сотворить» к детям2, а не вещам.
Таким образом, глубокая обоснованная опора на тексте Священного Писания является не самым ос- новным методологическим принципом арианства, что, конечно, неверно по отноше- нию к свтт.
Александру и Афанасию Александрийским. За концепциями Ария о рождении Сына «из несущих» по воле Отца Арий, а, и предвечном существовании только Бога Отца3 стоит строжайшее ис- поведание монотеизма, которое разъясняется средствами логических рассуждений. Этот мотив ясно обнаруживается из послания Ария к Александру Александрийскому. И далее, в том же письме не менее показательно следует перечисление неправильных трактовок рождения Сына. Единство для него было возможно только внешним путем, по воле, поскольку невозможно, чтобы рождение по сущ- ности не дробило бы единой и простой Божественной сущности.
Подчеркнем, логи- чески невозможно. Данная методологическая предпосылка арианства как раз и накладывает опреде- ленный отпечаток тенденциозности на экзегезу Священного Писания. Это замечает уже св. Александр Александрийский, то и дело апеллирующий к прямым и однознач- ным текстам Писания. Для него непонятно, пишет проф. Болотов, «как можно заблуждаться относительно таких ясных догматических положений, которые столь прямо даны в Св.
А причина кроется в разни- це первичных методологических принципов. Для святителя Св. Тирскому Феодорит Кирский, 1, 6. Огромное внимание также этому месту уделяет свт. Афанасий Александрийский во втором слове против ариан. Для примера можно привести письмо Евсевия Никомидийского, влиятельного защитника Ария, к Павлину, еп. Афанасий Великий в «Посланиях против ариан» суммирует некоторые пра- вила экзегетики, выработанные им в порядке разбора «арианских» мест из Писания.
Указанная нами скованность логикой и рамками возможного в богословских суждениях ариан не позволяет им допустить некоторый момент непознаваемости, апофатичности во внутритроичных отношениях между Отцом и Сыном. Сын может знать и видеть Отца настолько, насколько Ему позволительно Арий, б, Ибо Сын не знает и Своей сущности: будучи Сыном, истинно осуществился по изволе- нию Отца.
Явно, что имеющему начало невозможно ухватить или объять умом Безначальнаго» Арий, б, — пишет Арий. Вместе с тем высокий апофатизм исчезает, когда речь заходит о рождении Сына, и появляется диалектика. Если Сын рождается по сущности и имеет равную божественность с Отцом, то, получается, «два нерожденных существа» Александр Александрийский, , , коль скоро Отец является Нерожденным. Как будто возможно только два варианта, недоумевает свт. Александр Александрийский, либо Сына исповедовать произошедшим из несущих, либо вводить двух нерожденных Александр Александрийский, , ?
Согласно же самому свт. Александру, «образ бытия единороднаго Сына Божия превышает понятие не только евангели- стов, но и самых ангелов» Александр Александрийский, , Historia ecclesiastica. PG Афанасий, отмечая необходимость восприятия того или иного текста Писания в контексте всей Библии Афанасий Великий, , Таким образом, термины «нерожденный», «рождение», «единосущный» или «из сущности» и т.
А это последнее, похоже, также имеет место в арианском учении, поскольку, как было показано выше, Арий отвергает единосущие как делящее Божественную природу и имеющее биологические оттенки смысла, что, в свою очередь, показывает, что в его терминологическом арсенале отсутствует допущение или понятие о вышеестествен- ном рождении, неизреченном и непостижимом Афанасий Великий, , — В качестве иллюстрации к вышесказанному обратимся к теме, поднятой свт.
Афанасием Великим в «Посланиях против ариан» — использование аналогий при об- суждении внутритроичных отношений. Заметим, что как ариане, так и сам свт. Афа- насий [Фокин, , ], и вся предшествующая и последующая христианская мысль активно пользуется методом аналогий в богословии10, и, в частности, в триадологии, однако важно понять каково место и значение метода уподобления в образовании богословских суждений.
Рассмотрим несколько сюжетов из арианского дискурса. Как у тебя не было сына, так не было и Сына Божия, пока не рожден»» Афанасий Великий, , , — сообщает свт. Ибо у людей сыны их появляются со временем. Отцу уже тридцать лет, а сын только еще рожден. Эти слова свт.
Святитель Афанасий, доводя данное выражение до абсурда, выявляет скрытую в нем аналогию. Сам александрийский епископ также широко использует метод аналогий для по- яснения некоторых сторон триадологии, например: Свет — Сияние — Просвещение Афанасий Великий, , 31—32 , Источник — Река — Духовное напоение Афанасий Великий, , 31—32 , — также аналогия бесстрастного рождения Сына с воспроизве- дением слова из ума у людей Афанасий Великий, , Однако при всем этом данные уподобления у свт.
Афанасия не стремятся к аподиктической доказательной силе, их назначение в том, чтобы облегчить христианину восприятие догмата. В связи с чем отметим весьма характерные слова святителя: «Не должно же доискиваться, почему Слово Божие не таково, как наше, потому что, как сказано уже, и Бог не таков, как мы. Неприлично также доискиваться, как Слово от Бога, или как Оно — Божие сияние, или как рождает Бог и какой образ Божий рождения.
В другом месте, подводя некоторый итог теме аналогий, свт. Таким образом, свт. Афанасий продолжает апофатический метод в триадоло- гии, обозначенный свт. Александром, согласно которому терминология, облекающая догмат в словесную оболочку, не несет в себе материальных, чувственных обра- зов и превосходит даже логическое мышление.
И наконец, можно отметить еще один очень важный мотив александрийских богословов в критике арианской доктрины, который вполне можно сформулировать в виде некоторого методологического принципа. Это сотериологическая обусловлен- ность богословских суждений. Александр не соглашается с учением Ария о том, что Сын Божий в силу изменчивости его естества может склониться ко злу Александр Александрийский, , 11 , разумеется, по причине сотериологических соображений: тот, кто может уклониться ко злу, а значить не имеет природы все- цело укорененной в добре, не может спасти.
Несколько с другой позиции, но также из сотериологических соображений, критикует арианство и свт. Афанасий, отмечая, что если бы Сын был «Сыном по причастию, а не самосущим Божеством и образом Отца, то не обожал бы, будучи Сам обожаем» Афанасий Великий, , Таким образом, спасти и обожить человечество может только имеющий Божественную при- роду, Слово, ставшее плотью. Итак, можно сделать краткий вывод. Доктрина о Божественности Сына здесь нарушает «правильный» порядок мысли.
В силу чего арианство прибегает к методу аналогий для доказательства раз- личных аспектов своего учения. Александрийские епископы Александр и Афанасий во всей широте используют аргументацию от Священного Писания.
Афанасий Великий применяет в экзегезе как средства текстологического анализа для выяснения смыслового спектра необходимого слова, так и метод контекстуального толкования в рамках целой Библии, заключающийся в подборке как можно большего количества нужных свидетельств по заданному вопросу из всего массива библейских книг т. В отношении природы догмата александрийские отцы занимают позицию, согласно которой реальность, выражаемая средствами языка непостижима умом, поэтому догматическое учение, в нашем случае о единосущии, кажется нелогичным, антиномичным, вместе с тем оно должно быть согласно со Священным Писанием и церковной традицией.
Не менее важным нормативным методологическим принципом является соответствие того или иного учения сотериологическим идеалам христианства. Александр Александрийский — Александр Александрийский, свт. Церковная история. Арий а — Арий. Арий б — Арий. Афанасий Великий — Афанасий Великий, свт. СТСЛ, Сократ Схоластик — Сократ Схоластик. Феодорит Кирский — Феодорит Кирский, блж. Theodoret — Theodoret. En t. Paris, — Литература Новосибирск, Учение Оригена о Святой Троице.
Лекции по истории Древней Церкви. Петроград, Булгаков — Булгаков С. Купина неопалимая. Париж, Пути патристической философии в контексте арианских споров IV в. Пеликан — Пеликан Я. Христианская традиция. История развития вероучения. Спасский — Спасский А. История догматически движений в эпоху Все- ленских соборов.
Сергиев Посад, Флоровский — Флоровский Г. Восточные отцы IV века. Минск, Античная философия и формирование тринитарной док- трины в латинской патристике. Диссертация на соискание ученой степени доктора фило- софских наук. Выпуск III. Восточная литература. Hieromonk Nikon Kasyarum. Theological methodology in the first period of the Arian controversy.
Abstract: Any science, in order to confidently look into the future, must understand its own methods. Theology must also examine its own methods, mainly in order to understand that its development is true, and also to protect itself from erroneous and false teachings.
The article examines the main dominants of the methodology of the orthodox direction of thought in the first period of collision with the Arian teaching. Alexander and St. Athanasius of Alexandria, relying on an apophatic understanding of dogma, uses biblical texts as the main source of doctrine.
Keywords: theological methodology, history of dogmatic thought, Arianism, triadological disputes, apophatic method, essence, hypostasis, consubstantial. Petersburg Theological Academy nkasyarum gmail. Порфирия Кавсокаливита к идее перенесения страданий и подчеркивается значение этого опыта для спасения человеческой души.
Тема страданий всегда актуальна, так как она сопровождает человека на протяжении всей его жизни является ли он верующим человеком или нет. В личной жизни, да и в общественном сознании тема страданий вы- зывают отторжение и едва ли воспринимаются как положительный фактор.
Действия страданий пытаются избежать или уменьшить. Для прп. Порфирия, который в известной степени сталкивался с этим явлением и сам переносил в свой подвижнической жизни страдания и притеснения, это стало очевидной истиной. В статье используются как тексты наставлений прп. Порфирия, так и других святых отцов. Образцовый опыт подвижников изучается с целью пони- мания внутренней жизни обычных людей, для тематизации и выявления исход- ных структур исследуемого вопроса. При написании настоящего исследования мы посчитали необходимым применение нескольких научных методов.
Метод историзма, позволил раскрыть причины возникновения взгляда прп.
Порфирия на страдания не как на неизбежную реальность, не как наказание, а как средство Бога для пресечения зла и преображения души человека. Также, благодаря выше- обозначенному методу выявлены условия, для возникновения данного взгляда, в которых протекала жизнь и труды прп. Порфирия Кавсокаливита.
Употребле- ние сравнительного анализа обусловлено установлением сходств и выявлением особенностей воззрений прп. Порфирия на страдания в сравнении с учением Православной Церкви с целью выяснения их общих и специфических черт. Ключевые слова: Преподобный Порфирий Кавсокаливит, страдания, спасение, аскеза, болезнь, страсть. Наличие страданий — это путь делания, созерцания и обожения, который стал необходимым условием спасения для человека после грехопадения прародителей.
Без страданий, в реалиях падшего мира невозможно никакой аскезы. Поэтому прп. Порфирий Кавсокаливит говорил: «Ничто духовное не бывает без страдания. Ничто духовное не приходит само по себе, просто так» [Порфирий Кавсокаливит, , 29]. Возникновение этого взгляда поспособствовала сама жизнь преподобного, и усло- вия, в которых проходила его жизнь.
Период его жизни, до ухода на Афон, проходил в условиях экономических труд- ностей, поэтому сам Евангелос мирское имя преподобного. В детстве прп. Порфирий прочитал житие прп. Иоанна Каливита Кущника и у него возникло желание подражать жизни этого свя- того.
Возможно, события из детских лет стали решающим моментом в формировании идеи о спасительном влиянии страданий на жизнь человека. Порфирий, подражая подвижникам, в особенности прп. Иоанну Каливиту Кущнику , предавался с божественным рвением аскезе, подчинив плоть духу.
Он босиком ходил по труднопроходимым тропам, не обращая внимания на снег, дождь, солнце и жару. Если бодрствовал в молитвах, коленопре- клонениях, пении и чтении, то делал это на земле или на полу, прикрытый тонким покрывалом, даже когда шёл снег [Екатерина, ]. Таким образом, страдания, добровольное многообразное подвижничество, духов- ные подвиги, такой путь привёл будущего преподобного к блаженному бесстрастию и духовной радости.
У прп. Порфирия были серьёзные проблемы со здоровьем, но он переносил их с терпение и благодарностью Богу. Например, его терзал плеврит, сердечные недуги у него был инфаркт , старец перенёс операцию на почках, страдал от грыжи, от по- стоянных желудочных кровотечений из-за побочных эффектов кортизола, а потом из-за неудачной операции по удалению катаракты он потерял зрение.
В конце концов, по словам самого прп. Порфирия, у него была «благословенная болезнь», рак [Порфирий Кавсокаливит, , 99—]. Сам прп. Порфирий был очень болен и до конца не исцелён, как и ап. Павел не избавился от жала в плоть 2 Кор и как Моисей не вошёл в землю обетован- ную Втор —12 , хотя оба были боговидцами. Порфирий молился о проблемах тысяч людей, совершал множество исцелений и чудес, но, при этом считал, что просить за себя — это принуждение Бога [Порфи- рий Кавсокаливит, ].
Это похоже на противоречие. Но прп. Порфирий указывал на то, что болезни — это великое благословение Божие: «Не просите Бога о том, чтобы выздороветь. Он знает, что для вас полезно, и действует по своей бесконечной любви, которую Он имеет к человеку» [Порфирий Кавсокаливит, ]. Порфирий, как современный многострадальный Иов явил чудеса стойкости и безропотно пере- носил множество болезненных заболеваний. Он никогда не молился об облегчении своих болезней.
Ему было стыдно, по причине внутреннего благородства, просить об этом, так как он чувствовал великую благодарность к Богу. Здесь необходимо вспомнить свидетельство архим. Анании Кустениса, который пишет, что преподоб- ный часто говорил: «Не молитесь, чтобы я выздоровел. Молитесь, чтобы я стал духов- но здоровым» [Порфирий Кавсокаливит, , 15]. Таким образом, прп.
Порфирий не превозносит здоровье человека, но восхваляет любовь. Очередной этап жизни прп. Порфирия приходится на время его пастырского служения в центре Афин, в храме св. Для характеристики данного этапа жизни прп. Оно было разделено между роялистами и коммунистам, что только усугубляло состояние государства.
Последующие годы были нестабильными как в политическом, так и в финансо- вом аспектах. Душевная боль людей подталкивала прп. Порфирия к состраданию. Во время поездки по району Амфиссы центр Греции преподобный увидел следы столкновения между правительственными от- рядами и коммунистическими партизанами, и отметил, что состояние душ обеих сторон было диким и зверским [Папафанасиу].
Павел говорит, что «Господь, кого любит, того наказывает, бьет же всякого сына, которого принимает» Евр В связи с этим прп. Порфирий наставлял: «Так как Бог любит нас очень сильно, он позволяет нам скорбеть, претерпевать испытания, чтобы еще теснее соединиться с Ним, соединиться с Ним с большей верой, с теплейшей любовью, с чистым сердцем и с послушанием Его святой воле» [Екатерина, , ].
Руководствуясь слова Священного Писания прп. Порфирий наставлял: «Путь Божий — ежедневный крест и смерть, и никто не взошел на небеса с удобством» [Екатерина, , ]. Необходимо заметить, что даже жизнь человека по заповедям, неизбежно приво- дит человека к наличию страданий. Причина кроется не в самих заповедях, а во мно- жестве других факторах.
Это и наличие греховных страстей, и большое число поводов к греху, и вражда «врага рода человеческого». Но главным основанием идеи спасительного влияния страданий на душу челове- ка являются крестные страдания Господа Иисуса Христа, поэтому прп.
Порфирий го- ворит: «Скорби кажутся мучительными, горькими, часто неподъемными, но за ними и в них скрывается любовь, милость, благое Попечение Господа о каждом из нас… Христос любит нас, болеет за нас, сострадает нам.
Он взошел ради нас на Крест» [Ека- терина, , ]. Подобные наставления встречаем в творчестве прп. Максима Грека: «Благодаря Его спасительным страданиям, Воскресению и Вознесению на небеса, из- лились на учеников благодать и дарования Святого Духа, а через них на все народы, так что окончательно исчезла прелесть богомерзкого идолослужения, и повсюду вос- сиял свет истинного богопознания» [Максим Грек, , ].
Так же об этом пишет прп. В аскетической традиции, гордость является самым страшным грехом. Даже в страдании эта страсть диктует наращивать ресурсы по поддержанию собственного «я», поэтому прп.
Порфирий наставлял: «чтобы искушения и испытания принесли нам пользу, у нас должно быть смирение» [Екатерина, , ]. Подобные мысли находим у прп.
Никодима Святогорца, который пишет: «Чтобы избегать тебе, сколько можешь, такого сердечного самомнения и действовать без всякого на себя надеяния, но с единым упованием на Бога, всякий раз настраивайся так, чтобы сознание и чув- ство своей немощности у тебя предшествовало созерцанию всемогущества Божия, а то и другое предшествовало каждому деянию твоему» [Никодим Святогорец, 16].
Порфирий особое внимание уделяет спасительным плодам стра- даний. Здесь необходимо обратить внимание на один очень тонкий момент — это цель страданий. В секулярном обществе, очевидно, насколько вредны страдания для чело- века.
Но верующему человеку, как носителю христианской традиции понятно для чего он страдает. Страдания имеют одно из ключевых значений в спасении души, поэтому прп. Порфирий наставлял: «Скорби — лучшие, отличнейшие наши воспитатели, ко- торые заботятся о нашей душе. Это самые результативные лекарства для исцеления нашего небрежения, лености, гордыни, хвастовства и всякого недостатка» [Екатерина, , ].
Подобные мысли встречаются и у других святых отцов. Так прп. Марк Под- вижник пишет: «Всякая скорбь обличает настроение нашей воли, направо склоняется она, или налево» [Добротолюбие, , ]. До скорби человек представляется сам себе спокойным и мирным — но когда придет скорбь, тогда восстают и открываются не веданные им страсти, особливо гнев, печаль, уныние, гордость, неверие.
Существенно нужно и полезно для подвижника обличе- ние греха, гнездящегося в нем втайне» [Игнатий Брянчанинов, , —].
Без испытаний приблизиться к Богу невозможно, невозможно стяжать доброде- тели. В наслаждении человек, как правило, не думает Боге, безразличным к своему духовному состоянию, неким таким, успокоившимся грешником, но когда человека постигают болезни, проблемы, искушения, то, по словам прп. Порфирия, он становит- ся горячим и настойчивым в молитве, плачет о своих грехах, кается, приступает к Та- инствам Церкви, приближается к Богу, высоко воздевает руки и просит Его помощи, становится более разумным и усердным во всём [Екатерина, ].
С помощью скор- бей и искушений, Бог помогает человеку стать лучше, внимательней, усерднее, благо- честивее, стяжать твердую христианскую жизнь, достичь очищения от страстей, стать снисходительней и более опытным. Скорбями человек обучается смирению, удаляет- ся от поклонения материальным благам, понимает суетность мира, начинает искать небесных и вечных благ [Порфирий Кавсокаливит, ]. Мысль, о том, что приоб- ретение добродетелей невозможно без перенесения страданий встречаем и у других святых отцов.
Игнатий Брянчанинов , переосмысливая опыт всей предыдущей аскетической традиции полагает: «Неискушенная добродетель — не добродетель» [Иг- натий Брянчанинов, , ]. Иоанна Златоуст рассуждая, что страдание — это упражнение пишет: «Через это Он упражняет души в любви к добродетели. Когда душа избирает добродетель, не смотря на трудности и еще не получая награды, то оказывает расположение и великое усердие к ней… скорбь особенно располагает нас к любомудрию и делает крепкими» [Иоанн Златоуст.
Макарий Еги- петский: «Как свежеизваянный сосуд, еще не обожженный на огне, не готов для упо- требления, или как бессловесный младенец неспособен к мирским делам… будучи не- разумен, — так и неиспытанные души, не проверенные в различных скорбях от духов злобы, еще младенчествуют, не имеют достаточного упражнения и, так сказать, пока бесполезны для Царства… Вот как полезны человеку скорби и испытания и искуше- ния, делающие душу пригодной и надежной» [Макарий Египетский, , ].
Священное Писание учит нас, что «Претерпевший до конца спасется» Мф и «Блажен человек, который переносит искушения, потому что, быв испытан, он по- лучит венец жизни, который обещал Господь любящим Его» Иак В контексте этих слов прп. Порфирий указывает, как именно необходимо переносить страдания, чтобы была польза, а не вред. Они делают душу испытанной и твердой, если она переносит испытания с благородством и готов- ностью.
Тогда человек становится подражателем Христа, Подвижником Христовым, который подвизается, но не отступает и не выбивается из сил, но терпеливо ждет исхода до конца» [Екатерина, , ]. Подводя итоги исследованию, сделаем следующие выводы. Применённый метод историзма позволил раскрыть содержание, условия и особенности взглядов прп. Тема страдания для преподобного — это не неиз- бежная реальность, и тем более не наказание, страдания — это средство, данное Богом для пресечения зла и созидания сил души человека.
Также в статье были рассмотре- ны библейские тексты о страдании и их рецепция с точки зрения понимания этой категории прп. Порфирием Кавсокаливитом в контексте святоотеческой традиции. В конечном итоге было установлено, что страдания являются необходимым элемен- том христианской жизни, что позволяет говорить о необычайной значимости опыта страданий для человеческого существа — его спасительной и очищающей силе, эф- фективности воздействия на человеческую душу.
Добротолюбие — Добротолюбие. Екатерина — Екатерина, мон. Старец Порфирий. Игнатий Брянчанинов — Игнатий Брянчанинов , свт. Аскетическая проповедь. Приношение современ- ному монашеству. Иоанн Златоуст — Иоанн Златоуст, свт. В рус. Макарий Египетский — Макарий Египетский, прп.
Новые духовные беседы. Изд- во: М. Максим Грек — Максим Грек, прп. Казань, Никодим Святогорец — Никодим Святогорец, прп. Изд-во Почаевской Лавры. Новейшая история Греции — Новейшая история Греции. Папафанасиу — Папафанасиу Н. Исихаст Святой Горы в сердце города: отец Порфирий Кавсокаливит — Порфирий Кавсокаливит — Порфирий Кавсокаливит, старец. Агафангела Легача.
Издательство Камно. Кишинев, Серафима Григориатиса. Тзаварас — Тзаварас Анастасий. Воспоминания о Старце Порфирии, духовни- ке и прозорливце. Priest Roman Alekseevsky. Suffering as a spiritual practice in the theology of Rev. Porfiry Kavsokalivit. Abstract: The article proposes to consider the approach of Rev. Porfiry Kavsokalivit to the idea of transferring suffering and emphasizes the importance of this experience for the salvation of the human soul.
The theme of suffering is always relevant because it accompanies a person throughout his life whether he is a believer or not. In personal life, and in public consciousness, the topic of suffering causes rejection and is hardly perceived as a positive factor. The actions of suffering are trying to avoid or reduce.
For St. Porfiry, who to a certain extent encountered this phenomenon and himself suffered suffering and oppression in his ascetic life, this became an obvious truth. The article is used as the texts of the instructions of the St. Porfiry and other holy fathers. The exemplary experience of ascetics is studied in order to understand the inner life of ordinary people, to thematize and identify the initial structures of the issue under study. The method of historicism made it possible to uncover the causes of the appearance of St.
Porfiry for suffering is not as an inevitable reality, not as a punishment, but as a means of God to suppress evil and transform the human soul. Also, thanks to the method indicated above, the conditions for the emergence of this view, in which the life and works of Rev. The use of comparative analysis is due to the establishment of similarities and the identification of the peculiarities of the views of St.
Porfiry for suffering in comparison with the teachings of the Orthodox Church in order to clarify their common and specific features. Keywords: Rev. Porfiry Kavsokalivit, suffering, salvation, austerity, disease, passion. При этом вы- ясняется, насколько ему присущи онтологические и экзистенциальные особен- ности. В заключении делается вывод о степени обусловленности «румынизма» контекстом эпохи и стремлением православного единства противостоять натиску секулярного и атеистического мировоззрений.
Ключевые слова: Румынская Православная Церковь, православное богосло- вие, румынское богословие, протоиерей Думитру Станилое, национальная идея, румынизм.
К общему голосу мыслителей этой короткой, но значимой эпохи принадлежал и мо- лодой священник Думитру Станилое — , актив- но сотрудничавший с проф. Отметим, что журнал был основан Ц. Петреску и Д. Куку г. Изначаль- но журнал был модернистским и экспрессионистским. На раннем этапе своего существования он вызвал критику со стороны традициона- листского культурного истеблишмента за то, что якобы позволил влиянию герман- ской Европы проникнуть в румынскую культуру.
Фактически журнал создал направление румынской мысли, которое называется порой по его названию «гындеризмом». На материале некоторых статей о. Здесь нужно отметить, что идеология «румынизма» восходит корнями к сере- дине XIX в.
Гикой и майором К. Теллом , которое готовило румынскую политическую элиту к революции как единственному способу решения социальных и национальных проблем. Представители румынской интеллигенции в Париже объедини- лись в «Общество румынских студентов». Балческу произнес пламенную речь, в которой отразились национальные особен- ности программы общества в столице Франции.
Достигнутое вначале единство чувств превра- тится со временем в политическое единство… Румынизм является нашим знаменем, под которым предстоит объединиться всем румынам» [Поп, Болован, , ].
Поэтому можно сказать, что для румынской элиты первой половины ХХ века «ру- мынизм» был общепринятой идеологией, расхождения касались разве что путей, спо- собов и перспектив его реализации. Говоря же о том, какими были взгляды на «румынизм» о. Станилое в межво- енный период, нужно отметить, что они были тесно связаны с христианским миро- воззрением. Фактически «румынизм» для о. Думитру — это воплощение в культуре румынского христианского менталитета.
Вот, что пишет об особенностях «румы- низма» Станилое западный исследователь: «Он считает, что румынский менталитет неразрывно сочетает в себе европейскую латинскую рациональность и славянскую интуицию. Находясь между западным индивидуализмом и восточной анонимностью, румынская культура стремится быть открытой к общению с другими народами. Пра- вильная мера в этом всегда означала для румын поддержание устойчивого равнове- сия между этими тенденциями.
Умеренность выражает румынский дух через такие качества, как уравновешенность, милосердие, серьезность, ясность, нежность, ирония и юмор, человечность и гостеприимство… Так румынская ирония незаметно перехо- дит в юмор, а нежность преодолевает горечь и прощает обиды вкупе с очищающим душу юмором.
А радушие позволяет встречать другого человека как своего ближнего. Для о. Станилое румынский фольклор является апологией гармонии мира, его разумного устрое- ния, отражения в нем действий Творящего Логоса. В румынской поэзии ностальгия по раю, будучи экстериоризированной, становится псалмомением.
И боль облегчается верой в Воскресение и во Второе Пришествие Господа, которое и доведет целое до со- вершенства» [Constandache, —]. Станилое: «Православие и нация» ; «О двух царствах» ; «Снова о румынизме и пра- вославии» ; «Национализм и мораль» ; «Православие как образ румынской духовности» Теперь непосредственно обратимся к краткому рассмотрению особенностей «ру- мынизма» согласно мыслям о. Станилое [см. Особенность 1: Каждый человек существует только в своей национальности, следо- вательно, румын не может не быть воспитанным в «румынизме».
В статье «Краткое богословское толкование нации» о. Думитру пишет о тес- нейшей связи национальной самоидентификации и личности человека: «Человек существует только в национальной форме, национальном колорите, определенном на национальном уровне, точно так же, как он существует только в индивидуальном порядке.
Индивидуальные или национальные детерминанты не могут быть извле- чены из человека или нации, чтобы явить некоего «чистого» человека. Это означало бы уничтожение самого человека. Особенность 2: Существование разных народов — промыслительно, следовательно, задача «румынизма»: реализовать свой национальный идеал через духовное, христи- анское развитие сил народа. В статье «Христианство и нация и их отношения в католичестве » Станилое под- черкивает два момента онтологический и экзистенциальный : 1 «Существование разных народов — это промысел Божий о человечестве.
Следо- вательно, неуместно отвергать их существование, и мы должны учитывать, что нация может быть дана неотъемлемо, хотя и преображается она в плане большей жизни, то есть жизни религиозной, в данном случае — в жизни христианской».
Даже один этот идеал может дать ему силы полностью раскрыть свои национальные дары, реализовать свой национальный характер. Особенность 3: Уникальность народа выражается в конкретном опыте его исто- рической жизни, следовательно, «румынизм» выражает весь имеющийся диапазон истории румынского народа, «согретый и пронизанный божественной благодатью».
В статье «Православие и нация» о. Станилое выступает поборником уникальной самоидентичности как индивида личности , так и народа соборности личностей , от- мечая следующий онтологический момент: «Каждый человек приходит в мир, будучи связанным с прошлым народа и дарованной свыше личной творческой свободой, наполняемой в ходе жизни тем или иным содержанием.
Затем о.
Станилое пишет о богословии нации так: «Благодать выражается в облагораживании и украше- нии содержания жизни каждой нации… Христианин становится содержателем тра- диций, занятий, самовыражения и творчества своего народа. Особенность 4: Румынский народ монолитен по вере, следовательно, в контек- сте «румынизма» общество естественным образом организуется вокруг двух цен- тров: Православная Церковь центр духовный и православное государство центр гражданский.
В статье «Два царства» о. Станилое говорит о двух отличающихся средствах к исправлению народной жизни: государственный закон и христианская любовь.
Злое приражается к нему в том случае, когда государство становит- ся автономным стражем неправды. Жесткость государства или его представителей, если не имеет страстного или амбициозного характера, равно как и служба порядку Господню, не имеют в себе ничего дурного. Особенность 5: Православие — органичная, ключевая и неотъемлемая составляющая «румынизма».
В статье «Снова о румынизме и православии» о. Станилое считает такую политику предательской и видит в ней преддверие от- падения народа от Бога: «Но когда мы делаем акцент на православной традиции, то по- казываем еще один момент: желая, чтобы народ наш оставался в православии, надо, чтобы он не отпал и от линии румынизма в общем в ситуации внутренней и внеш- ней.
Это было бы не только отпадением от природного порядка вещей, но и грехом, который не остался бы без наказания. То есть само по себе хранение народных традиций — без христианской жизни — не только не спасает народ от национальной катастрофы, но и ускоряет ее. Эта мысль отражена и в статье «Национализм и мораль»: «Существует такой на- ционализм, который есть еще большее впадение в грех.
Однако существует и нацио- нализм, который нас спасает, не сам по себе конкретно, а через тот дух христианства, которым мы живем. Национализм, взятый сам по себе, не есть ни спасение, ни по- гибель. Особенность 6: «Румынизм» — это сознательный новый синтез самоидентичности румынского народа. В статье «Православие как образ румынской духовности» о.
Станилое особо подчеркивает то, что ни дакийство, ни латинство не должны уводить в сторону от православного национализма новейшей эпохи: «Исторически румынский народ держится на трех основах: наследие даков, насле- дие римлян и православное христианство. Ведь синтез это высший закон жизни, он используется в целом теле, а не в его компонентах. Это новый образ жизни под названием румынизм. Таким образом, мы можем сказать, что самый высший для румын закон жизни есть румынизм.
Индивидуум, который не живет согласно этому цельному закону, идёт к разру- шению самоидентичности. Как человек, который больше не живёт по закону духа а это — высший закон для человека как личности , впадает в дезинтеграцию своей настоящей индивидуальности, так и народ, который позволяет развиваться лишь одному из своих элементов, производит смуту в народном самоопределении.
Логическое рассуждение и здравый смысл требуют, чтобы мы жили согласно румынской самоидентичности. Не дакийство, не латинизм, но румынизм поможет нам исполнить нашу миссию.
Наш идеал — развить и поддержать во всей полноте румынскую самостоятельность. Таким образом, можно сказать, что «румынизм» Станилое дистанцируется и от языческого прошлого даков, и от западного католичества, будучи целиком уко- рененным в православной румынской традиции — воплощенной воли Божией о ру- мынском народе.
По-моему, это был спектакль «Сомбреро» Михалкова. Жутко не понравилось после «родного» театра. Наверное, эти детские впечатления так сильно повлияли на меня, что, сделавшись руководителем театра, стараюсь для детей ставить только хорошую драматургию — в основном классику.
Для меня театр начался с моего отца, который был режиссером народного театра. При этом он сам играл на сцене, ставил спектакли и дружил со многими известными театральными деятелями города, которые частенько бывали у нас в гостях. Роль слепого скрипача играл мой родной брат Андрей. Он так плохо играл на скрипке, хотя и учился в музшколе, что сцена с Сальери выглядела очень смешно и правдоподобно. А если говорить о моих детских воспоминаниях, то меня больше всего поражали знакомые актеры, которых на сцене я всегда принимал «за чистую монету» и не мог понять, почему в жизни они совсем другие.
Больше, к сожалению, я не помню ничего. Театр начался для меня с горьковского ТЮЗа середины х годов. Там было несколько чудесных актеров: Саша Палеес, Володя Левертов — они открывали театр именно как искусство легкой, умной, бесконечно содержательной игры. Так это и осталось на всю жизнь. Это как с едой, которую ешь в детстве. Я и сейчас даже в странах, где «нашего не едят», стараюсь питаться так, как это было в детстве. Детские спектакли сильно повлияли — поскольку я играл, начиная с 13 лет, в некоторых спектаклях Горьковского ТЮЗа, например в «Золушке».
Бросил при этом школу, сходил с ума, учил скороговорки, играл мыша в этой самой «Золушке», смотрел на старших товарищей — актеров как на БОГОВ. Теперь не смотрю на них как на БОГОВ, но что-то осталось важное, сокровенное от того времени, когда пришлось выходить вместе с ними в освещенное пространство. И сейчас уверен — детские впечатления от спектаклей формируют представление о театре на всю жизнь. По крайней мере в эмоциональном плане. Лет в 15 то есть 45 лет назад!
Не помню, на каком, кто там играл и что там вообще было, но я сидел открыв рот и черпал какую-то жизненную мудрость… Я вырос из жизни, которая не имела детства после войны мать, командир взвода, была инвалидом второй группы, у меня была младшая сестра, и с седьмого класса я работал, учился в вечерней школе и кормил семью.
И в этом спектакле было то взрослое, интересное и новое, чего я не знал а знал матерные слова и курение. И это меня поразило. А детская дуриловка — нет, не трогала. Я вырос в провинции, в Твери, и для меня театр начался там. Помню актеров со старыми провинциальными фамилиями — Годлевские, Вронские… Театр начался для меня со спектакля «Хрустальный ключ», где играл совсем молодой С.
Дурной спектакль о пограничниках. Помню, как тесто вылезало из квашни…. Сергей Некрасов, директор Всероссийского музея А. Пушкина Нет, сильных впечатлений от детских спектаклей не помню. Не случилось, не повезло… Я помню в брянцевском ТЮЗе спектакль «Сомбреро», но на меня произвел впечатление не он сам, а зал на Моховой, 35, где я был впервые.
А первое сильное впечатление — Виталий Павлович Полицеймако в «Лисе и винограде». Это было настоящее. Детских спектаклей не помню, хотя ходили в ТЮЗ со школой часто. Помню сам факт пребывания в театре. Если сильного впечатления не помню — значит, не было. В моем детстве были только приезжие кукольники, шарманщики, блуждающие труппы.
А детские спектакли я стал смотреть уже в Москве, в Одессе, где работал. И никакого сильного первого впечатления театр мне не дал. Именно с довоенного ленинградского ТЮЗа на Моховой все началось.
И еще в школе была хорошая театральная самодеятельность. Двумя этими вещами и питались театральные впечатления. Ну, а потом уже была личная дружба с Л. Макарьевым, восхищение Н. Мамаевой в Джульетте…. Безусловно, первым театральным впечатлением, еще до войны, был спектакль Нового ТЮЗа, которым руководил Б.
Зон в помещении нынешнего Театра Эстрады , — «Красная Шапочка». Я отчетливо помню его до сих пор! Помню потолок, люк в потолке, точно, что ощущение театра пошло именно оттуда. Мои первые встречи с театром случились так много лет тому назад, что есть большая опасность вполне невольной подмены реальных тогдашних фактов сегодняшней выдумкой. Постараюсь быть максимально правдивым. Мне повезло: с рождения я жил в том доме в самом центре Свердловска, от которого всего несколько шагов до театров оперы и балета, музыкальной комедии и ТЮЗа до драмтеатра было чуть дальше, но тоже не более 15 минут небыстрой ходьбы.
Поэтому ходить в театр самим и брать с собой детей моим родителям было легко. Случилось это, впрочем, уже во вполне сознательном возрасте — лет в пять возможно, и раньше, но этого я, увы, не помню. О театре я узнал прежде, чем сам туда попал. Узнал из разговоров дедушки и бабушки, живших с нами и постоянно посещавших находившийся через дорогу ТЮЗ: они ходили туда в том числе на дневные спектакли столь же часто и с такою же привычной радостью, что и в свой любимый скверик, где коротали время вместе с ровесниками.
Хорошо помню тон их разговоров о театре и спектаклях: он не был экзальтированным, романтически-восторженным, особо трепетным — скорее, наоборот, сдержанным, будничным, воплощавшим привычность самого явления и встреч с ним. Но в то же время столь бесспорно уважительным и заинтересованным, что само собой входило в сознание: театр — естественная и необходимая часть нормальной человеческой жизни, ее событийного и смыслового богатства.
На собственно детские спектакли дедушка и бабушка не ходили и о том, чтобы повести на них внука, вопроса до поры не поднимали. Хорошо помню, как они с удовольствием обсуждали «Коварство и любовь» и гремевшую тогда премьеру спектакля по пьесе Владимира Балашова «Когда в садах лицея», где сам Балашов пылко играл лицеиста Пушкина.
Я этот спектакль тоже потом видел, но, кроме бакенбардов Пушкина—Балашова, не помню его совсем, а вот восхищенную реакцию деда и бабки помню отлично. ТЮЗ не произвел на меня, малолетку, большого впечатления и, думаю, какого-то особого «формирующего» влияния не оказал.
Объясняю это тем, что тогдашний свердловский ТЮЗ был беден и постановочно в памяти остался усредненный серо-зеленый колорит и дребезжание жидкой смычковой группы оркестра: все спектакли шли под примерно одинаковую типично «тюзовскую» музыку К.
Кацман , и содержательно. Во всяком случае, в моем сознании тюзовские спектакли никак не могли конкурировать с магическим, абсолютно завораживающим воздействием оперы и балета. Вот где впервые родилось ощущение другого — чудесного мира, в котором даже печали и страдания сладостны и возвращаться из которого в обычную жизнь не хочется.
А первой оперой была «Золотой петушок» — постановочно яркая, восточно-«пряная», с массовыми батальными сценами и жуткой картиной пронзивших друг друга мечами сыновей Додона, с мерзким старикашкой Звездочетом и еще более нехорошей Шамаханской царицей подозреваю, что ее образ стал для меня и первым эротическим опытом, и первой серьезной информацией о женском коварстве и разрушительных соблазнах, коренящихся в непреодолимых слабостях самой человеческой природы.
Великого же сатирического смысла творения Римского-Корсакова я по малограмотности и неопытности своим не воспринял совершенно. Надо честно признать, что и игровая сущность театра «дошла» до меня много позже, а первые сильные театральные впечатления и переживания были от начала до конца мифологическими.
Тетка моя, Верико Анджапаридзе, была драматической актрисой театра им. Марджанишвили, и в детстве я ходил в театр, где играла она, и смотрел Маргариту Готье, Шекспира… С этого все началось. Наверное, я был киношник с рождения, и запомнился мне не театр, а «Путевка в жизнь», «Чапаев»…. В моем детстве были очень популярны театральные постановки по радио до сих пор помню песню из «Трех мушкетеров». И когда я слушал радио и пока в войну радио не отобрали , я мечтал, чтобы у него был маленький экран и там были маленькие фигурки.
